ПОСЛЕДНЕЕ ИНТЕРВЬЮ Н. И. СЕРЕБРЯНИКОВА. ОПУБЛИКОВАНО В ГАЗЕТЕ «ВЕСТНИК МОСЭНЕРГО» В МАРТЕ 2007 ГОДА
Мы готовились к этому интервью в преддверии дня рождения Нестора Ивановича, рассчитывая,
что он расскажет о той части своей жизни, которая не была связана с энергетикой. «А энергетика — это
и есть вся моя жизнь», — улыбнулся он при встрече, заранее предупреждая, что разговора только о себе
у него все равно не получится.
Он говорил уверенно и увлеченно. Легко приводил различные цифры, рисовал сложные схемы.
Его карандаш стремительно двигался по настенной карте Москвы — от электростанции к электро-
станции. Казалось, это не просто указка, а волшебная палочка, зажигающая в огромном городе яркие
и теплые огни.
Чувствовалось, что Нестор Иванович не просто рассказывал, он как будто подытоживал, подводил
черту под значительной полувековой эпохой в истории столичной энергосистемы… Во многом это была
эпоха Серебряникова.
21 февраля 2007 года Нестору Ивановичу исполнилось 78 лет. 22 февраля в 4 часа утра его не стало.
— Нестор Иванович, Вы бы хотели, чтобы Ваши внуки работали в современной электроэнергетике?
— У меня внук и две внучки, девочки. Не уверен, что энергетика — та область, где женщины
могут проявить лучшие, свойственные им качества и достичь при этом вершин. Девочки должны
быть женственными, а тут у нас все-таки работа совсем не женская. Хотя и в энергетике, конечно,
есть такие сферы деятельности, где без женщин не обойтись — кадры, например, бухгалтерия, да
и не только.
Но я понимаю, что вопрос с подтекстом. Если Вы хотите, чтобы своим ответом я охарактеризовал
состояние отрасли, то я скажу так: «Пусть к тому времени, когда у меня появятся правнуки, в энергетике
будет построено все то, что сейчас планируется. И даже больше…»
— Вы утверждаете, что энергетика — не женское дело. А какими качествами должен обладать энер-
гетик «с большой буквы»?
— Смелостью. (Через паузу). Талантом. Умением работать с людьми. Сильной волей.
— Вы руководили Мосэнерго с 1983 по 2000 год. Это были очень сложные годы как для энергетики,
так и для страны в целом. Что происходило в отрасли в этот трудный период?
— Эти годы лично мне многое дали. Своего рода комплексная проверка на прочность. Условия на-
шего труда коренным образом изменились, и к ним приходилось приспосабливаться, чтобы сохранить
все то, что было сделано.
Я стал руководить Московской энергосистемой в 1970 году — тогда еще в должности глав-
ного инженера Мосэнерго. У нас существовало в то время четкое разделение обязанностей меж-
ду управляющим Мосэнерго И. Н. Ершовым и мной, техническим руководителем. Ершов отвечал
за капитальное строительство, я курировал все вопросы, связанные с ремонтными кампаниями.
До 1983 года в этой области мне удалось наладить систему планово‑предупредительных ремон-
тов, автоматизировать ревизии оборудования. Ресурс энергетического оборудования в начале моей
работы составлял в среднем 10 тысяч часов — это где-то 15 лет работы. За десять лет нам удалось
увеличить ресурс вдвое, а по некоторым видам оборудования — втрое. Мы активно развивали наш
филиал — Центральный ремонтно-механический завод — и добились того, что у завода появились
возможности для ремонта тяжелого оборудования. Но самое главное — в это время я получил бес-
ценный опыт работы с людьми.
В 1983 году И. Н. Ершов стал заместителем председателя Моссовета, а я — управляющим Мосэнерго.
Мне пришлось сосредоточиться на капитальном строительстве электростанций. Это был период актив-
ного роста населения в Москве, вместе с ним росло энергопотребление. Плановое строительство энер-
гообъектов в те годы шло стремительными темпами. Одновременно мы достраивали уже начатые объ-
екты — ТЭЦ‑21, ТЭЦ‑23 — и строили электростанции «с нуля». На голом месте были возведены ТЭЦ‑25,
ТЭЦ‑26, а затем и самая современная и экологически чистая Северная ТЭЦ (ТЭЦ‑27). Мы пустили стан-
цию, не имеющую аналогов в российской энергосистеме — Загорскую ГАЭС.
В те годы я смотрел на карту Москвы, и сердце замирало от восторга. Так много было сделано!
— Перестройка расстроила Ваши планы?
— Когда пришел Горбачев, стало очень трудно работать. Это было время быстрых и сумбурных ре-
шений, некоторые из них даже не укладывались в голове.
Нам сильно мешала борьба Горбачева и Ельцина. И хотя обе властные команды понимали значение
энергетики и поддерживали нас, сама атмосфера не способствовала нормальной работе.
Затем Советский Союз распался. Новое правительство полностью вывело из отрасли государствен-
ные деньги. Пришлось искать средства самостоятельно, и нам, советским руководителям периода пла-
нового хозяйства, было очень непросто к этому приспособиться. Возникло ощущение, что денег в стране
нет в принципе. Приходилось идти на бартеры, взаимозачеты, появились неплатежи. В Минобороне, на-
пример, говорили нам: «Мы вам платить не будем, мы и так бесплатно защищаем Родину». Перед нами
встала серьезнейшая проблема сохранения кадров.
За 1990‑е годы вся энергосистема страны ввела только 300 МВт новых мощностей, в то время как
в США вводилось 16, а в Китае — 20 ГВт ежегодно. Конечно, это было связано и с падением уровня энер-
гопотребления. Но рост экономики страны невозможен без роста ее энергетического потенциала.
— Сейчас, когда впервые за последние 15 лет началось масштабное строительство новых генериру-
ющих мощностей, можно ли говорить о возрождении российской энергетики?
— Если говорить о Московском регионе, то необходимость строительства новых мощностей на-
зрела уже давно. Еще в 2002 году, когда потребление электроэнергии превысило уровень 1990 года,
Мосэнерго исчерпало собственные резервы выработки. Уже тогда нужно было вкладывать деньги в стро-
ительство новых мощностей и увеличение пропускной способности сетей. Но у руководителей того вре-
мени этих денег не было.
А затем спрос на электроэнергию в Москве стал расти бешеными темпами. И в мае 2005 года мы
получили аварию на подстанции Чагино, когда из-за несбалансированности потребления и выработки
мощности оказались обесточенными юг Москвы, часть Тульской, Рязанской и Калужской областей, с по-
вреждением линий электропередачи и посадкой «на ноль» шести ТЭЦ Мосэнерго.
А зима 2005–2006 годов расставила все точки над i. В январе и феврале температура на длительное
время опускалась ниже расчетных –28 °C (такие морозы случаются в Москве каждые 25–35 лет), и возмож-
ности энергосистемы были исчерпаны. Утром 26 января непокрываемый максимум составил 1363 МВт!
Москве удалось пройти этот пик без серьезных аварий только за счет огромного риска. Была до-
стигнута перегрузка генерирующих мощностей 631–636 МВт, сальдо-переток из соседних систем был
увеличен до 2912 МВт при пропускной способности сетей 2700 МВт. Возникни сбой на любой линии —
и мы имели бы каскадное отключение соседних линий из-за перегрузки и развал энергосистемы. То, что
в мировой практике принято называть «энергетическим коллапсом».
Я считаю, что тогда нам просто повезло: оборудование работало без отключений и хватило топли-
ва, хотя на некоторых станциях мазута и дизельного топлива оставалось на двое-трое суток.
И это не предел. Спрос на энергию будет продолжать расти. Поэтому нынешнее строительство, по-
жалуй, я не стал бы называть возрождением. Это попытка догнать убегающий вперед спрос.
— Догоним, Нестор Иванович?
— В Мосэнерго разработана Программа развития и технического перевооружения Московской
энергосистемы. Мы готовили ее совместно с учеными Российской академии наук, она досконально про-
считана и сбалансирована. Если эта Программа будет реализована, то к 2015 году мы ликвидируем де-
фицит мощностей, а к 2020 году создадим резерв, без которого энергосистема не может нормально ра-
ботать. Чтобы выполнить задуманное, нужны деньги. И то, о чем я уже говорил: талант, смелость и воля
руководителей.
— Нынешние руководители российской энергетики — кто они для Вас? Ученики? Соратники?
Продолжатели Вашего дела?
— Наверное, все это вместе. (Улыбается).
— Вы являетесь советником генерального директора Мосэнерго А. Я. Копсова. Что для Вас проще:
самостоятельно принимать решения или делиться своим огромным опытом без личной ответственности
за результат?
— К сожалению, мое здоровье уже не позволяет активно участвовать во всех вопросах жизни ком-
пании. Сейчас в Мосэнерго пришел Копсов, который тащит на себе все. Он обладает и волей, и работо-
способностью, необходимыми для достижения поставленных целей. Умеет искать деньги и находить их.
И думаю, ему легче работать. Отделились сети, другие виды бизнеса — хозяйство стало меньше, и можно
сконцентрироваться на вводе новых мощностей. А это сейчас, конечно, задача номер один.
— Была ли в Вашей жизни ситуация, когда хотелось сказать: «Все! С меня довольно»?
— Собирался ли я уходить? В 1994 году у меня случился первый инфаркт. Но я встал на ноги и про-
должил работать. А после 2000‑го, когда мне шунтировали сердце, руководить я уже не смог. Но и со-
всем уйти не смог, потому что было неспокойно за энергосистему. Не было уверенности, что люди, при-
шедшие на мое место, сделают все правильно. Сейчас такая уверенность есть…